Я могла бы сто лет сидеть у Эдны в гостиной и обсуждать тонкости стиля, но тут ввалился Артур Уотсон и заявил, что желает поскорее «лечь в чертову постель со своей чертовой женой», чем положил конец нашей беседе.

На следующий день я впервые за два месяца проснулась без похмелья.

Глава десятая

Уже на следующей неделе тетя Пег стала готовить постановку, в которой Эдна могла бы сыграть главную роль. Она твердо решила дать подруге работу, но в настоящий момент театр «Лили» не мог предложить ничего достойного – нельзя же приглашать величайшую драматическую актрису современности в мюзикл «Пляши, Джеки!».

Что до Оливии, той вообще не нравилась тетина идея. При всей их обоюдной любви к Эдне, с деловой точки зрения не было никакого резона превращать «Лили» в «высокий театр» и ставить здесь приличные – или хотя бы полуприличные – спектакли: это нарушило бы привычную формулу.

– Аудитория у нас и так маленькая, – пыталась вразумить тетю Оливия. – И состоит из простых людей. Других зрителей у нас нет и не будет, но эти зрители нам верны. И мы обязаны ответить тем же. Нельзя изменять им ради одной пьесы – а тем более ради одной актрисы, – иначе мы их потеряем. Мы играем для своих, для тех, кто живет по соседству. А им не нужен Ибсен.

– Мне тоже не нужен Ибсен, – возразила Пег. – Но ведь больно смотреть, как Эдна томится без дела. А заставлять ее играть в нашей дешевой тягомотине еще больнее.

– Тягомотина или нет, Пег, но благодаря ей нам хватает на электричество. Мы и так еле сводим концы с концами. Хоть что-то изменишь – и всё посыплется.

– Можно поставить комедию, – упорствовала Пег. – Пьесу, которая понравится всем. Но достаточно толковую, чтобы Эдне было не стыдно в ней сыграть.

Она повернулась к мистеру Герберту, который, как обычно за завтраком, сидел за столом в мешковатых брюках и нижней сорочке, уныло глядя в никуда.

– Мистер Герберт, – обратилась к нему Пег, – как считаете, получится у вас написать пьесу, которая будет смешной, но не глупой?

– Нет, – буркнул он, даже не подняв головы.

– Ладно, а чем вы сейчас заняты? Какой сценарий у нас на очереди?

– «Город женщин», – ответил мистер Герберт. – Я вам еще в прошлом месяце рассказывал.

– Про подпольный притон во времена сухого закона? – вспомнила Пег. – Ага, точно. Гангстеры и их подружки, да? И что за сюжет?

Мистер Герберт изобразил оскорбленный и одновременно смущенный вид.

– Сюжет? – переспросил он. Похоже, раньше ему не приходило в голову, что в его пьесах для «Лили» должен быть сюжет.

– Впрочем, какая разница, – отмахнулась Пег. – Там найдется роль для Эдны?

И снова мистер Герберт смутился.

– Даже не знаю, – обиженно проворчал он. – У нас есть инженю и есть герой. Есть злодей. А вот роль для женщины постарше… даже не знаю.

– Но у инженю может быть мать?

– Пег, она сирота, – покачал головой мистер Герберт. – Иначе никак.

Я разделяла его позицию: инженю непременно должна быть сиротой. Если у нее есть родители, вся история теряет смысл. Зрители взбунтуются. Они начнут кидаться ботинками в артистов, если инженю не будет сиротой.

– А кто в вашей пьесе владелец притона?

– Там нет владельца.

– Так пусть будет! Ведь им может оказаться женщина?

Мистер Герберт потер лоб с таким ошарашенным видом, словно Пег предложила ему расписать потолок Сикстинской капеллы.

– Это приведет к сюжетным неувязкам самого разного рода, – изрек он.

Вмешалась Оливия:

– Пег, Эдна Паркер Уотсон в роли владелицы подпольного притона будет выглядеть неубедительно. С какой стати хозяйка нью-йоркского кабака родом из Англии?

Пег огорчилась:

– Черт, Оливия, а ведь ты права. Что за дурная привычка вечно оказываться правой. Вот бы тебя от нее избавить, а? – Пег надолго замолчала, напряженно размышляя. А потом взорвалась: – Черт, черт, черт! Вот бы Билли был здесь. Он бы придумал для Эдны потрясающую роль.

Я встрепенулась. Во-первых, раньше тетя столько не чертыхалась. Во-вторых, она впервые произнесла при мне имя блудного мужа. Боевую стойку на упоминание Билли Бьюэлла сделала не только я. Оливия с мистером Гербертом тоже вытаращились на тетю, будто им за шиворот высыпали полную корзинку льда.

– Нет-нет, Пег, не надо! – взмолилась Оливия. – Не вздумай звонить Билли. Пожалуйста, сохраняй благоразумие.

– Я добавлю в пьесу кого угодно. – Мистер Герберт вдруг стал покладистым. – Только скажите, и я все сделаю. Разумеется, притону нужен хозяин. Или хозяйка. И почему бы не из Англии.

– Билли так любил Эдну. – Пег, похоже, разговаривала сама с собой. – И видел ее на сцене. Он бы сообразил, куда ее лучше пристроить.

– Пег, я не намерена вмешивать Билли в наши дела, – предостерегла Оливия.

– Я ему позвоню. Наверняка он что-нибудь подскажет. У него всегда полно идей.

– На Западном побережье пять утра, – возразил мистер Герберт. – Нельзя звонить в такую рань!

Мне было жутко интересно наблюдать за их схваткой. Градус накала в гостиной поднялся до критической отметки, и всего-то хватило одного упоминания Билли.

– Тогда позвоню ему после обеда, – решила Пег. – Впрочем, не факт, что он уже проснется к тому времени.

– О нет, Пег, не надо, умоляю! – Оливия была в отчаянии.

– Пусть просто подкинет нам пару мыслишек, Оливия, – успокоила ее Пег. – От одного звонка вреда не будет. Билли нужен мне, Оливия. Говорю же: у него полно идей!

Вечером после спектакля Пег отвела всю компанию в «Динти Мур» на Сорок шестой улице. Тетя торжествовала: днем она все-таки позвонила Билли, и теперь ей не терпелось изложить нам его идеи.

За столом, кроме меня, присутствовали Уотсоны, мистер Герберт и наш пианист Бенджамин (я впервые видела его вне стен «Лили»). И Селия, конечно же, потому что мы с Селией были неразлучны.

– Итак, слушайте, – начала Пег. – Билли все разложил по полочкам. Мы таки поставим «Город женщин», и действие будет происходить во времена сухого закона. Разумеется, сюжет комедийный. Эдна, ты сыграешь хозяйку притона. Билли говорит, чтобы увязать концы с концами и чтобы получилось смешно, владелица кабака должна быть из аристократов, тогда твоя природная утонченность сыграет нам на руку. Твоя героиня – дамочка со средствами, а в бутлегерский бизнес попала случайно. По задумке Билли, муж у тебя умер, а потом ты потеряла состояние во время биржевого краха. Тогда, чтобы добыть денег, ты решила гнать джин и открыла казино в своем шикарном особняке. Теперь, Эдна, тебе удастся сохранить свою хваленую элегантность, которую все так ценят, и в то же время органично влиться в комическое ревю с танцорами и бурлеском – излюбленный жанр нашей публики. По-моему, блестяще! И еще Билли считает, что для вящего веселья к притону надо добавить бордель.